Простая миссия по сопровождению влиятельного лица в один из городов деревни Скрытого Листа подошла к концу. Наруто даже не успел как следует подкрепиться быстрорастворимой лапшой, запивая ее пакетом молока, как Шикамару со своей излюбленной скучающей физиономией проник в пустой дом блондина, приветствуя его стандартным жестом. День начинался не с прекрасного завтрака, а с кабинета Пятой, которая, кстати сказать, выглядела совсем помято, очевидно, после веселого вчерашнего вечера, который с подобной работой приходился на редкие дни работы Хокаге. Бабуля Тсунаде пыталась выглядеть сурово, но Наруто не воспринял ни единого ее слова, скучающе соглашаясь на задание. Возможно, он все-таки вырос? Еще два года назад еще совсем зеленый генин вальяжно располагался в резиденции, отвергая скучные миссии, выставляя Какаши-сенсея не в лучшем свете, но со временем прошло и такое. Теперь Узмаки Наруто совершенно точно был настроен на взятие вершины Хокаге, и любые миссии, способные признать в нем истинного шиноби, поощрялись им же.
Что касалось сегодняшнего задания, то это скучное хождение из одного города в другой принес генину самую скудную прибыль за успешное завершение. Его личное дело пополнилось еще одной совершенно пресной миссией, а удовольствие блондину мог доставить только рамен в самом прекрасном во всей Конохе Ичираку.

Так Наруто возвращался домой едва ли не вприпрыжку, забыв обо всех тяготах бытия, рисуя в мыслях чудесную тарелку наивкуснейшей лапши, которой мог насытиться голодный желудок генина. По какой-то причине Сакура-чан так себе относилась к лучшему из возможных заведений по приготовлению рамена во всем мире шиноби, не одобряя пристрастие Узумаки и его волчий аппетит. Однако она никогда открыто не выступала против, в редкие моменты соглашаясь поужинать в Ичираку вместе с Какаши-сенсеем, который, ко всему прочему, едва ли любил посещение сего заведения, предпочитая не переплачивать за ненасытного ученика. Но в таком случае, когда кошелек-лягушка блондина оставался пуст, что часто бывало как раз в конце особо активного на события месяца, Ирука-сенсей, словно сжалившись над голодающим и погрустневшим Наруто, все же приводил его к старику Теучи, вдоволь откармливая своего бывшего студента отменной порцией вкуснейшего рамена, нередко идя на поводу Узумаки.

Однако конец сегодняшнего дня перечеркнул Наруто все его предвкушаемое довольствие. Да где такое было видано, что шиноби, можно сказать, будущий Хокаге, после выполнения успешной миссии, впопыхах отчитавшись бабуле Тсунаде, встречает перед собой наглухо закрытую дверь любимейшего Ичираку с жестокой табличкой «ремонт»! За такое бесплатные купоны на целую сотню порций лапши давать положено! Икнув от неожиданной находки, а затем, привлекая внимание криком негодования и ужаса, Наруто мастерски смог обратить на себя взгляды редких прохожих, прогуливавшихся по улице в вечернее время. Блондин крутанулся на пятках, сползая по ненадежной воздушной опоре совсем вниз, чувствуя взывающий к немедленному кормлению желудок. И это случилось сегодня! Именно с ним! Ичираку его безжалостно предал!

Всю дорогу до дома Наруто сопровождал характерный звук протестующего живота, явственно показывая своему хозяину что значит, когда желудок прилипает к спине. Узумаки ойкал, бежал вперед, потом шел, словно один из зараженных зомби, а затем круг его действий продолжался снова. По пути в голову генину забралась неудачная мысль о создании клона, с которым оригинал каким-то непостижимым образом мог бы быстрее оказаться в стенах родного дома, однако, поддерживающая ноющий живот рука, отказывалась открываться от своего занятия в прямом смысле этого слова. Это было невыносимо.

Когда же свободная из рук коснулась входной двери, Наруто почувствовал облегчение, а вместе с тем и не заметил включенный в доме свет, думая о единственном приятном – быстрорастворимой лапше, которая каждодневно встречала Узумаки утром. Завалившись в квартиру, блондин разбросал свою обувь, уже подмечая странное присутствие посторонней, причем в совершенно прибранной прихожей. Но куда удивительней для голодного Наруто было не столько отсутствие пыли в его доме, которая, казалось бы, годами проживала вместе с генином, сколько приятный аромат вкусной еды, от ощущения которого Узумаки едва не пришлось ловить собственные слюни.
Шаг. Другой. И в сиротской комнате, на его родной кровати, которую, кстати, будущий Хокаге не успел заправить с того момента, как Шикамару наведался с миссией от бабули Тсунаде, совершенно непринужденно и по-хозяйски восседали две фигуры, лично Наруто никак не знакомые. Одна из них была явно куноичи с длинными кроваво-красными волосами, в то время как другой, словно для контраста, был блондином, как сам Наруто…
- Что вы, черт подери, делаете в моем доме, даттебайо?! – недоуменно прокричал Наруто незнакомцам, пытаясь обратить на себя их внимание. Это ведь настоящее проникновение, и даже такому доброжелательному, гостеприимному, но чертовски голодному генину, подобное понравиться никак не могло.

“А что если наш малыш вырастит сорванцом, мечтающим стать Хокаге и не слушающим никого вокруг? А вдруг он будет грубить девочкам? И... и огрызаться на учителей и носиться по селению и разрисовывать монумент Хокаге и лопать рамена до несварения, а вдруг ему взбредёт  в голову нахамить Тсунаде-сама? А что если он будет избивать всех в академии?! А вдруг он попадёт под извращённое влияние Джирайи-сенсея до того, как ему исполнится двадцать?“. Чего только Кушине не приходило в голову – Наруто ещё даже не появился на этот свет, а она уже во всю тарабанила в гонги нескончаемого потока переживаний, взваливая все свои беспокойства и безостановочные, но небезосновательные предсказания (яблоня от яблока, все-дела) на светлую голову мужа, нещадно сдирая при этом с него одно обещание за другим. Но материнское сердце и знать не знало, совсем-совсем не чуяло и даже не думало догадываться о том, что спустя пятнадцать лет её сын, которого она мучилась-рожала под вопли “тебанэ”, вырастит таким... 

“Ну нет-тебанэ! Узумаки никогда не были грязнулями!”

Воинственно закатывая рукава и морально подготавливаясь к следующему, заключительному этапу схватки не на жизнь, а на смерть с пылью, грязью, нестираными носками и тоннами вездесущего мусора, хабанеро  позвала мужа. Сегодня чета Намиказе была послана на сверх опасную миссию по ликвидации хламёшного хлама, без жертв было не обойтись! И кульминацией сего действа выступал штурм комнаты одного несносного сорванца. Да что ж такое, неужели Наруто и на секунду нельзя дома одного оставить, это хорошо, пока за ним убирают мама с папой, а что будет, когда у него у самого будет семья? Кушина даже представить себе боялась, какая такая свинюшка захочет с таким юношей жить. Даже Тон-Тон, любимица Тсунаде-сама, и по совместительству – настоящая хрюшка, свинячит меньше. Ой-ой, кажется кое-кто очень сильно напрашивается, нет, просто умоляет о взбучке!

”Ми-на-то, признай уже, что по этой части во всём виновны твои гены!  Кстати.

- Минато! Одной мне не справи.. Как только Кушина, вооружившись шваброй и тряпкой, толкнула дверь, ведущую в комнату сына, и та отворилась, её восторженный вопль о помощи сошел на нет, а орудие чистоты со стуком грохнулось на пол едва глаза сфокусировано узрели картину -  к такому погрому семейная жизнь её явно не готовила.
- НА-АРУТО-ЧЁРТ-ТЕБЯ-ДЕРИ!!! Как можно было загадить квартиру за один вечер?!!! Всё, к чему не прикоснись, было покрыто километровым слоем пыли, вещи раскиданы так, будто в комнате прошёлся ураган – стоило ли упоминать, что в такие моменты у матери Наруто не то, что глаз дёргается, а перекашивается лицо и встают дыбом волосы в непреодолимом инстинкте прибить и желательно виновника: скомканные вещи валялись в одном углу, мусор целыми хребтами и вершинами столпился в другом (ну хоть какая-то упорядоченность), на кровати и подавно всё ютилось вверх-тормашками, а под кровать и заглядывать страшно, инфаркт хватит. 
- Ух, попадись он мне-датебанэ! Но было в этом хаосе и кое-что другое, заставившее кроваво-красные волосы хабанеро обратно поддаться земному притяжению, а от неукротимой жажды укокошить собственного сына ни осталось и следа. (а сколько времени и усилий тратит Четвёртый Хокаге, чтобы хотя бы на миллиметр остудить пыл своей жены – история умалчивает). Что-то ёкнуло в грудной клетке, желудок пару раз кувыркнулся - Узумаки, переполненная гордостью, протиснулась сквозь бурелом и направилась к единственному вместилищу чистоты в этой комнате. Взяв со стола фотографию, она внимательно изучила запечатлённых на ней сына с Саске-куном, Сакурой-чан и Какаши-куном.

“Наруто... Возможно, тебе не всё даётся так легко, как хотелось бы, но... я так рада что для тебя нет ничего ценнее этого.”

Наконец, вернулся Минато, доблестно разделавшийся с тоннами мусора, выгребенного из остальной части дома. - Не запнись, Минато! И, знаешь... у нас самый прекрасный сын на свете, о другом я не могу и мечтать...

Уборка заняла чуть больше получаса, осталось лишь выгрести чистилище преисподней: хабанеро уже минут пять ползала на коленях, выгребая из под кровати всевозможный мусор, пока откуда не возьмись.
- Мм? Что это там? Собрав волосы в кулак, дабы ненароком не воспользоваться ими вместо веника, Кушина протянула руку во вместилище всех детских кошмаров и из самого дальнего угла выковыряла не что-нибудь и не кого-нибудь а книгу в зелёной обложке!
- Уаааа! Минато! Наш сын читает книги, смотри! “При-ди, при-ди тактика” авторства Джирайи-сенсея! Не успел Минато открыть и рта, как его жена уже накинулась на него с объятиями радости. - Я всегда знала, что общение с Джирайей-сенсеем идёт ему на пользу! Подумать только – читает! Ну ещё бы, весь в маму! Только послушай,кхм: “Я докажу это, когда стемнеет. Приходи в моё место, и... один. Всего один раз. Но с каждым прочтённым словом улыбка с её лица постепенно сползала, а пространство вокруг начало накаляться, вот-вот вспыхнет и будет взрыв - Я сделаю всё, что ты пожелаешь.” И тут глаза окончательно округлились и стали напоминать два пятака, красноволосая хаотично перелистала - не иначе как зрение подводит её, и чтобы удостовериться зачитала другой отрывок:
- “Выходит у тебя самый большой, что я видела...”   Пальцы сдавили книгу да так, что было удивительно, как это обложка до сих пор не промялась. – НАМИКАЗЕНАРУТООО!

Спустя несколько часов Кушина и Минато с нетерпением ожидали сына в его комнате, правда, сама Кушина ещё не совсем определилась с тем, наваляет ли она ему как только он откроет входную дверь за неподобающие увлечение, или наваляет после ужина. Он устал и наверняка проголодался!
- Ты прав, Минато, Кушина улыбнулась, не подавая ни малейшего вида, что вообще, изначально чуть не выпалила: “Этот возраст?! Я ему покажу этот возраст-датебанэ!” - Он ведь сын Хокаге, и для него это большой груз ответственности, мы должны быть мягче к нему... И как только показалось, что угроза разрыва взрывоопасной красноволосой смеси миновала, скрипнула дверь. Кушина никак не отреагировала и осталась сидеть неподвижной. Быть может, на этот раз у Минато действительно получится повлиять на сына? Практика показывала, что какими бы кошмарными и болючими её методы не были, они редко приносили должного эффекта.

“Держать себя в руках, держать себя  в руках!”

Кажется, что на этот раз всё пройдёт замечательно, Минато поговорит с Наруто, это ведь из-за его Сенсея Наруто теперь читает такие похабные вещи! Показалось. Стоило только блондину-младшему раскрыть рот,  как глаза красноволосой сузились в пару змеиных щёлок, а из ноздрей едва не повалил кроваво-красный дым – Кушина молниеносно вскакивает, автоматически с себя снимая ответственность за любые действия.

- ТЫ ЧТО, СОВСЕМ СОВЕСТЬ ПОТЕРЯЛ, НАРУТООО!? ТЫ КАК С РОДИТЕЛЯМИ РАЗГОВАРИВАЕШЬ?!! Что они тут делают, значит? Сейчас она ему покажет, что они тут делают,  пятая точка этого сопливого юнца навсегда запомнит этот день, она уж позаботится!
[NIC]Uzumaki Kushina[/NIC]
[STA]Грозись, запугивай, мочи хДД(c)папа[/STA]
[AVA]http://savepic.su/6896015.jpg[/AVA]

- Я понял, это Хенге! – указывая пальцем на Четвертого, Узумаки уставился на бывшего Хокаге, подмечая некоторые сходства и различия с той фотографией, что почетно висела в резиденции бабули Тсунаде. Уж каменное изображение предшественника Пятой и вовсе отличалось от того, кто сейчас находился в комнате Наруто, от чего мальчишка скорчил подозрительную рожу, прищурив голубые глаза. – Только какое-то неумелое, даттебайо. У Четвертого и волосы были немного короче…

Однако вот эту странную женщину припомнить Узумаки совсем не мог. В числе предшествующих лидеров Скрытого Листа ее точно не было, ведь бабуля Тсунаде имела честь стать первой женщиной-Хокаге. Эта загадка, должно быть, еще долго будет разгадываться блондином в мыслях.
- Ты… дала мне имя? Ты знала моих родителей?- уже более осторожно поинтересовался генин, чувствуя, как купол недовольства, выпущенный красноволосой куноичи, медленно сжимается со всех сторон, обволакивая несчастного Наруто. Однако властной мегере явно хотелось выискать момент, чтобы не только словом, но и чем-то тяжелым «обласкать» блондинистую голову хозяина дома. Женщина возмущалась и бушевала, пытаясь заставить Узумаки что-то вспомнить… что было ему явно никогда неизвестно. А главное, что она решила воспользоваться подручными средствами, дабы освежить память ничего не понимающего Наруто. – Еще чего!

Помимо больного и истосковавшегося по вкусному рамену желудку, в игру «сильнее заболи» начала играть и голова, в которой мысли тесно сплетались, мешая их хозяину что-то предпринять и прийти к какому-либо решению. Наруто стал опускаться вниз, издавая непонятные звуки, вцепившись пальцами в свои волосы настолько сильно, что едва ли не лишился пары клоков. Может, это какая-то ошибка, и этот спектакль женщина с красными волосами и Четвертый должны были показывать в другом доме и другому Наруто? Но увы, Коноха не содержала других непредсказуемых шиноби с подобным именем, и юный Узумаки стал немного разочаровываться в том, что его возвращение домой случилось так рано, но это явно помогло визитерам быстренько подготовиться.
- Мать? – заикаясь выдавил из себя блондин, уставившись на шиноби в облике Желтой Молнии. Наруто никак не мог поверить в существование момента, ведь ему никто никогда не говорил о его родителях, особенно в таком тоне, особенно о том, что они на самом деле живы. Но после шестнадцати лет одиночества, в слова человека-хенге верится с трудом. И даже ледяной тон подражателя Четвертого Хокаге не смог заставить Узумаки принять сказанные им слова, тем более, извиняться за правду.

Но продолжить и без того не простой ответ на слова мужчины Наруто так и не смог, потому что красноволосая бестия, отступив на шаг, принялась что-то шептать блондину, да и так подозрительно выглядела, что Узумаки едва не предпринял попытку пододвинуться ближе, снова лишая себя возможности дышать от грозного вида куноичи. Однако когда она вновь вернулась к разговору с генином, ее выражение лица изменилось, и лицо украшала беззлобная улыбка, заставляющая юного блондина вздрогнуть от неожиданности. И на последующее предложение ответил не столько сам Наруто, сколько его пустой желудок, живо отреагировавший на предложение испробовать самый полезный во всем мире мисо-рамен.
Уже в следующее мгновение Узумаки тащился на кухню, ведомой краснололосой незнакомкой, активно употребляющей слово «мама» в свой адрес. Но ее быстрая смена настроений поразила генина снова, ударив новой фразой, отправленной в адрес Наруто безжалостным предупреждением:
- И только попробуй сейчас раскрыть рот  - не то отправишься в больницу по более серьёзной причине, чем несварение-датэбане!  - еще никогда в жизни блондин не слышал подобных угроз, еще никто и никогда не пугал его настолько, как сейчас! Даже Сакура-чан не выражалась настолько жестоко. Что за черт! [AVA]http://s7.uploads.ru/SWqQX.png[/AVA]

Что поделать, суровая правда жизни рано или поздно настигает любого родителя. Птенцы неизбежно вырастают и, не успев толком опериться, покидают родное гнездо. “Эй, постойте-ка, у меня не птенчики, а всего лишь один-единственный птенец.  Или... секундочку... Ми-на-то-о-о!”.  Или ещё того хуже – у них начинается переходный возраст и уже даже отборные щи с отбивной по-узумаковски не могут справиться с положением. Ну нет, не было ещё в жизни Хабанеро случая, когда её крепкий подзатыльник бы ещё не выбил из кого-нибудь дурь. Если только не оправдались худшие предположения Минато. Вырос. Суровая констатация факта под натиском железобетонных шагов, обрамлённых в мягкие плюшевые тапочки главы семейства Узу-Намиказе-то-есть, заставила свестись огненно-рыжие брови на переносице.

“Так быстро... Но... но ведь у меня в шкатулке до сих пор лежат его первые молочные зубики!”

Хотя эти игры в чужих родителей ей уже порядком поднадоели, и возможно, будь она не Кушиной Узумаки, матерью этого самого взбалмошного сорванца, она бы давно его укокошила, женщина всё же старалась не принимать его слова близко к сердцу. В конце концов, это ведь Наруто. Кто знает, что творится в его горячей голове. И почему он не может выразить свой протест как-нибудь по-другому? Снова разрисовать монумент Хокаге? Уж тогда бы беспокойство за сына не помешали исполниться ей свой прямой родительский долг. Или начать наставлять на путь истинный Джирайю-сенсея? А может, это и вправду Саске-кун? Эх, говорила же она Микото-тян, что такими методами воспитания она разбалует своих чад! Хотя, глядя на Наруто сейчас, Кушина на секунду уже почти готова была  признать, что её методика провалилась. Ну нет, “никогда не сдаваться” – вот её жизненное кредо. И уж тем более подзатыльники не виноваты в том,что он такой упрямый, твердолобый, непослушный! А ещё почему-то не покидает такое ощущение, что кого-то он ей напоминает... Хмммм...Троюродную сестру племянницы тёти Минато. Определённо!
Проволочив сына мимо зеркала, женщину вдруг осенил вдохновлённый порыв и она поволокла свой паровоз на пару шагов обратно, остановившись прямо напротив отражающего всё и вся овала.

- Раз уж мы идём на кухню, Наруто... Вот. Посмотри на меня, - куноичи величественно прислонилась к сыну щекой к щеке и аккуратно ткнула ему в подбородок указательным пальцем. В зеркальной глади отразились два круглых лица, похожих друг на друга как капли воды.
“Хорошо, что у него не красные волосы, а то тоже бы в Академии обзывали помидором.”   Но Кушина ни на секунду не сомневалась, что тех, кому в голову пришло бы такое, ждала бы неминуемая болезненная жесточайшая и прославленная смерть!
- Я вела себя точно также, как ты: ела много рамена, нарушала законы шиноби мечтала стать Хокаге. И в итоге им стал папа! Женщина, просияв, прихватила пару длинных прядей, водрузила их на блондинистую макушку, создав блондину-младшему при этом импровизированную красную чёлку. Пожалуй, так бы их и Минато не отличил! Но если сейчас начать дурачиться, то Наруто не извлечёт урок. А помимо книги Кушина припасла ему ещё один сюрприз.
- И ты до сих пор думаешь, что я не твоя мать?! Тут же насупившись и всем своим видом показывая, что если он попробует что-либо возразить, то не доживёт до обеда, со спесью протараторила женщина.
Затем вновь схватив запястье сына, доволокла его на кухню и усадила за стол. Сама же села напротив, и, не проронив ни слова, стала дожидаться мужа. А тем временем варево на плите источало такие ароматы, что желудок самой Узумаки начал выкручивать сальто и возвещать о своём голодном присутствии – сложно с таким звуковым сопровождением сохранять строгое лицо.
[NIC]Uzumaki Kushina[/NIC]
[STA] Akai Chishio no Habanero[/STA]
[AVA]http://savepic.su/6889861.jpg[/AVA]

Отредактировано Uzuki Yugao (2015-12-23 22:04:25)

Сложно сосредоточиться, когда вокруг тебя пытаются исказить истину. И пусть Наруто был не самым внимательным шиноби, но происходящее заставляло его всерьез задуматься. В голове блондина возникали самые разные мысли, которые он то и дело высказывал в слух, либо произносил про себя, за что ему, ко всему прочему, меньше прилетало.
Сирота – вот что в голос твердили все с самого детства. Полное одиночество и абсолютная пустота окружали маленького Узумаки с самого рождения, но он героически преодолевал все трудности и находил себе новых друзей. Бывало, что мысли, возникающие благодаря ненависти к нему самому и тому существу, что жило внутри Наруто, сбивали его с истинного пути. Тогда он проводил время за размышлениями, гневно и ревностно отзываясь об обидчиках. Узумаки даже им завидовал, ведь их слова рождались от незнания.

- Аа! – вырвалось у Наруто, когда тяжелый кулак женщины, называющей себя мамой, опустился на голову генину. Этот удар мог посоревноваться с той силой, которая была характерна для бабули Тсунаде или Сакуры-чан. И хоть удар сопровождался яростным криком, Узумаки не чувствовал в нем ненависти и истиной злобы. Все звучало иначе. Не так, как к нему относились всегда.
Громкое негодование женщины перекрыло все те слова, что произносил мужчина, называющий Наруто своим сыном. Точно как у Сакуры-чан! – М-мой отец – Четвертый Хокаге?
И Узумаки, словно забывая увесистые удары красноволосой женщины, подозрительно сощурился, приступая к осмотру «отца» снова. Монумент Хокаге в помощь – генин в свою бытность учеником Академии столько растратил краски и времени, вытворяя свои невероятные шалости, что точно запомнил, как выглядели все лидеры Скрытого Листа до единого. Мог даже сказать, где находился у Первого скол, а на кончике носа старика Третьего все еще красовалось небольшое и неприметное пятно, созданное несмываемой краской.

Наруто все еще ждал ответа, отчего даже нетерпеливо притопнул ногой, но за столом его действие было вовсе незаметным, и он очень надеялся, что это движение не заставит женщину, называющую себя мамой, в очередной раз пройтись по макушке возвратившегося домой блондина.
- Вы знакомы с Эро-сеннином? – наконец осенило Узумаки, когда гости его дома столько раз повторили имя одного из Легендарной Троицы. Конечно, Наруто никогда не отличался скоростью мышления, а в такие моменты даже замялся из-за того, что не задал этот вопрос с самого начала. – Тогда он точно должен знать, что здесь происходить, даттебайо!
Будто заведенный, блондин вскочил со своего места как раз в тот момент, когда женщина поставила перед ним две тарелки аппетитного рамена. Живот начал длинную заунывную мелодию, подвывая голодной гостье с красными волосами. От этого Наруто стало неловко и он, зная, что Эро-сеннин никуда не денется и сможет объяснить все позже, неуклюже плюхнулся на место, отчего табуретка зашаталась на месте и едва не скинула непоседливого генина.

- Какую это книгу я зачитал до дыр? – тихо спросил Узумаки, глядя на блондина, который относился к словам Наруто не так резко и явно не обрушивал все свою возмущение в тяжелый удар по макушке. Генина даже смущало то, что его приписывают к читателям Эро-сеннина, ведь таковым являлся Какаши-сенсей и другие извращенцы, помимо него. А Наруто ни-ни. Ну… если только чуть-чуть.

Но тут Узумаки, словно снег на голову, свалилось новое испытание. Оно казалось страшнее и опаснее других, будто ему в ухо кричали «синий или красный». Две тарелки прекрасного и ароматного рамена могли ему не достаться, и причиной могло послужить одно-единственное слово. Слово, которое было ключом к ужину. Боль от ударов все еще не прошла, посему Наруто не мог позволить себе ошибиться.
Он внимательно уставился на тарелки. Права на ошибку не было.
Две аппетитные порции, даттебайо! Но Узумаки, черт подери, не знал, насколько вкусно могла готовить эта женщина. Вид у лапши был невероятно аппетитный, но отчаяние медленно окутывало Наруто, он нервно сглотнул. Секунды превращались в минуты, отчего ожидание затягивалось. Но что он на самом деле мог? Просто отгадать. Лотерея, не больше.
Однако смена настроений была фишкой не только красноволосой женщины. Узумаки понимал, насколько сильно хочет съесть все и сразу, да еще попросить добавки – на плите ведь находилась огромнейшая кастрюля, но… Внезапно став серьезным, Наруто переборол абсолютно все внутри себя и поджал губы. Ведь это просто игра, верно? Кто-то над ним захотел пошутить. Злобно и неприятно. С этим стоило покончить.

- Хватит. Я поем в Ичираку, - и пусть он не забыл, что его любимая раменная сегодня уже была закрыта. И пусть в голове Наруто все еще возникала картинка того, насколько он был схож с этой женщиной. Все – просто совпадение и чья-то глупая игра. – Я не хочу на вас тратить свое время…

офф: простите за пост, ничего не смог придумать лучше, хехе